Сообщество театралов

Случай со сценическим боем
Бой на сцене — это что-то непередаваемое и всеми любимое. Со стороны выглядит, будто настоящая драка, со звуками и отдачей, на деле звуки пощёчин и ударов создаёт ладошка того, кто бьёт. Собирали ладонь в неглубокий ковшик, и в момент удара били себя выше груди ниже шеи или по предплечью — зависит от типа удара. Но нужно учитывать ракурсы, чтобы публика не увидела подмен.

У меня видео не сохранилось, но как это выглядит есть куча роликов в интернете. Вот, например, из МХАТа

На экзамене мы с напарником делали связку-драку, как и все. Наступил момент, где партнёр якобы меня победил. Я стояла на коленях и закрывала лицо руками, потому что по сценарию он собирался отправить меня в нокаут с ноги в лицо. Он поторопился, я не успела подстраховаться, и он действительно ударил меня ногой в лицо. Потом ходила с синяком, который поднялся до глаза и глаз заплыл.

Ещё на сценическом бое нас учили зрелищному удару между ног мальчикам и девочкам. Все парни боялись первых ударов ужас как, оно и понятно. На деле оказалось небольно и просто. Говорю небольно, потому что мальчики тоже на нас тренировались. Секрет в том, чтобы правильно рассчитать расстояние до органа партнёра, куда бьёшь, и чтобы самое больное место ударить частью ноги, которая чуть выше стопы. И стараться попасть не между ног, а во внутреннюю часть бедра. Со стороны смотрится, будто зарядили как надо.

Как выглядит сценический удар между ног можно посмотреть на минуте 1:42

Случай с волосами
На 3 и 4 курсе экзамен по сценическому бою — это спектакль. Нам поставили спектакль про древних людей, где мы не говорили, а общались жестами. По задумке режиссёра, у всех девочек должны были быть очень пышные и растрёпанные волосы. Для этого мы завивались на ночь, потом начёсывали завитые пряди и закрепляли лаком. Так как спектакль шёл 3 часа с антрактом, то этот залаченный кокон из волос мы начесывали каждые 25 минут, когда уходили за кулисы. Начесывали и снова покрывали лаком.

А изюминкой спектакля было то, что парни за волосы таскали нас по сцене, так как по задумке режиссёра древние люди могли так проявлять чувства. И не всегда мы успевали подстраховаться от боли и вырванных волос.

Наверное и так понятно, но я скажу, что спустя полтора года игры в этом спектакле у всех девочек очень испортились волосы. Отказаться от участия в этом хватило смелости только одной. А остальные, и я в том числе, боялись остаться лысыми, тихо роптали и злились, но никуда не уходили.

После окончания театралки все девочки подстриглись, чтобы скорее восстановить волосы. Я не хотела, потому что было жалко длину: волосы до пояса. Но в итоге и я сдалась, потому что на голове было что-то ужасное, ломкое, сухое. У меня были густые волосы, а после стали жидкими. А что самое ужасное, в один из дней после выпуска родственники заметили, что у меня с одной стороны не хватает волос, будто выдрали клок.

Натерпелась я стресса после этой новости. Пыталась делать с волосами всё и внутри и снаружи: витамины, шампуни, салонные процедуры, маски, уколы, смена питания. На восстановление ушло больше 5 лет.

Сейчас волосы снова длинные и здоровые, но густота не вернулась. Там, где не было волос, они появились и отросли, но до сих пор мне кажется, что если знать, где смотреть, можно увидеть, что волосы более редкие на этом месте.

Мастера в театралках — обаятельные мерзавцы. Многим из них всё равно, кто перед ними — дети или взрослые, главное — поставить спектакль и воплотить свои задумки, и не важно, каким путём. Человечных было мало, и это, в основном, преподаватели 80+. Такие у нас были, но сейчас почти всех похоронили. До последнего дня работали. Они и сами говорили, что уйдём отсюда только вперёд ногами. Так и случилось.

На экзаменах каждого года сдавали отрывки. Из того, что помню, у меня было про «Федота-стрельца удалого молодца».

Как проходили занятия

Мы учились расслабляться и говорить не горлом, а добывать звук из живота. Для этого мы простукивали друг друга, чтобы почувствовать вибрацию голоса в теле, а не в носу. Нас учили говорить низким голосом, потому что «в верхах правды нет». Мы больше доверяем людям, которые не пищат высокими голосами, а говорят на низах.

Шея и зажатые плечи часто не дают нам в быту говорить красивым голосом, который есть у каждого, его только надо добыть. Так что первые пару лет в театралке мы учились на речи расслабляться катаясь по полу и в стойке на руках и голове. А остальные 2 года преподаватели по речи приходили к нам на спектакли и контролировали нашу речь. Если были ошибки, выписывали их на листочки и говорили, над чем работать в каких сценах.

Для меня речь была один из любимых предметов, особенно когда начало получаться: у меня были проблемы со слишком мягкой «ч» и типичная для многих свистящая «с». У нас был замечательный преподаватель, актриса главного городского театра драмы.

Когда произошла неприятная история из-за которой меня чуть не выгнали, она помогла остаться. Я встречалась с одним из парней, который подавал надежды и был одним из любимчиков училища (почему-то любимчиками всегда оказывались парни, наверное потому что их меньше), и когда рассталась с ним, многие преподаватели ополчились на меня, потому что он демонстративно по-мхатовски страдал — ну актёр же! И меня чуть не выкинули из-за этого с третьего курса. Театралка — это большая семья и все друг за друга горой, преподаватели — это были наши вторые родители. В этом случае горой постояли не за меня. А мой преподаватель по речи заступилась. До сих пор с ней общаемся. Благодарна ей безмерно. Иногда хожу на спектакли и любуюсь на неё.

Потом и парень одумался, что вёл себя некрасиво. Пошёл к директору, упрашивать, чтобы меня оставили. Якобы если уйду я, то и он уйдёт, а ему осталось доучиться всего несколько месяцев. И карьера будет сломана. В общем, опять МХАТ включил, но руководство сжалилось и повелись на его речи.

Отвлеклась, возвращаюсь: зато после всех усердий я обрела красивый низкий голос и чёткую дикцию (хотя сейчас, когда я давно не упражняюсь, чёткость уже нормально потерялась). Благодаря этому, когда я была на первом курсе уже другого университета, меня взяли работать новостным корреспондентом местного телеканала.

Некоторые одногруппники, кто не пошли в театр, сейчас преподают речь для ведущих и для всех желающих. Навык полезный и правда будто бы для всех.

Мы готовили к сдаче Островского, пьесу «Свои люди — сочтёмся». Я была Настасьей. По роли мне надо было заплакать в одном моменте, а никак не получалось. На сути не отражалось, эмоцию я играла, но режиссёру нужны были именно слёзы, он так видел. И начался жестокий момент обучения.

А самая жесть случилась потом. На одном из прогонов спектакля он подозвал меня к себе и так зарядил в лицо кулаком, что я рухнула, разъярилась и конечно потекли слёзы. Тогда он сказал:

— Запомни эмоцию. Вот она мне нужна.

Когда эмоция не рождалась, меня ждал тот же воспитательный момент. Потом привычка срабатывала и слёзы в этом моменте текли сами собой, без оплеухи.

Тогда я правда подумала, что бестолочь. Что так мне и надо. А бездарностей из театралки выкидывали каждые полгода, я боялась, как и все, не дойти до конца.

После премьеры спектакля режиссёр сказал, что я в нём главная звезда. Меня хвалили и поздравляли, я была счастлива. Выпустилась, диплом получила, слава богу потом парень настоял, чтобы я пошла учиться в переводческий университет. Тогда жалела, сейчас рада, потому что в театрах маленькие зарплаты и люди быстро выгорают. Почти все мои одногруппники кто куда подались, в театре играет только один. А остальные: кто юрист, кто инженер, стюардесса, фотограф, видеограф, маркетолог, пиарщик, аниматор.

Я к чему
Вспоминаю методы режиссёра, который обходился так с нами, со мной в частности — 16-летней девчонкой с неокрепшей психикой, и у меня дыбом волосы встают. Почему я тогда не пожаловалась никому? Ок, в театралке любые методы считались нормой, там работают маньяки своей профессии и учатся тоже как в тумане дети.

Я же даже родителям ничего не говорила. Рассказала маме недавно, так она в ужасе была. Она и не подозревала, что такое может быть. А не рассказала тогда, наверное, потому что боялась, что родители нафиг заберут меня оттуда. Мазохизм в чистом виде. За 4 года учёбы там произошло много историй: и хороших и плохих. Одну из плохих рассказала. Хорошего, конечно, было гораздо больше.

Я не говорю, что так в любом театральном университете, нет. Но вот нам попался режиссёр, отличный, профессионал, но как преподаватель никакой. Никто вроде не виноват, мне наверное просто не повезло, но до сих пор Островский ассоциируется у меня со слезами.

Что теперь

С окончания театралки прошло 13 лет. Сейчас мне 30 и у меня есть уже свой ребёнок. Если он захочет стать актёром, я буду стараться, чтобы перехотел. Я знаю, что происходит внутри, за кулисами всего этого, грязища ещё та. В 14 сказали бы — не поверила, конечно. Романтизировала профессию, думала, всё будет иначе.

Хотя профессию актёрскую очень уважаю, и актёров, особенно советских. Жаль, мельчает профессия. И немного рада, что не актриса, потому что вижу, что происходит вокруг — лучше не играть совсем, как по мне, чем быть посредственностью в этом деле. А процентов 95% что я была бы посредственностью, как остальные. У девчонок конкуренция кошмар. Гении рождаются реже, чем хотелось бы.

Спасибо, кто дочитал. Не знаю, что на меня нашло такое рассказывать. Есть ещё пара жести из театрального прошлого. Дайте знать, продолжить разворачивать эту историю или нет